Охотник Сумеречного двора — набор артефактов, получаемый в подземелье Конец греха.
Лор[]
Брошь охотника
Эта медаль была специально создана для награждения тех,
кто совершил подвиг во имя защиты Фонтейна. Подобные знаки отличия во многом являлись символами славы,
но некоторые награждённые скрывали их или предавали забвению.
«Преследуйте созданий тьмы среди сумрака, откройте охоту и уничтожьте их всех» -
Эти слова приписываются некоему Кассиодору,
который был возведён в титул «Золотого охотника», но воспринял его как унижение.
И всё же так получили своё прозвание Охотники Сумеречного двора.
Однако порождения тьмы и еретики - редкость. В отличие от людей, внутри которых скрываются демоны и ересь.
Сейчас Сумеречный двор больше занимается расследованиями преступлений, чем сражениями,
и принял в свои ряды большое количество мелюзин - представителей молодой расы.
Эта медаль когда-то принадлежала Охотнику Сумеречного двора, который участвовал в осаде Пуассона и руководил ею.
После неё он покинул Сумеречный двор и планировал прожить остаток своих дней, довольствуясь содержимым своего кубка.
Только после того, как старая подруга попросила его против воли снова попробовать жить среди людей,
он попытался создать для своих сына и дочери мир, свободный от тёмных фантомов.
В итоге его принял безмятежный океан, смыв все барьеры и границы.
Увертюра шедевра
Небольшой инструмент, позволяющий регулировать крутящий момент часового механизма. Может применяться для всех видов заводных механизмов.
Он устареет с появлением меков «новой модели» Алена Гильотена,
которые перестанут быть «новыми» после нескольких сотен лет дальнейших испытаний.
Что касается Алена Гильотена,
то до того, как он присоединился к Сумеречному двору и покинул его, после чего создал Институт кинетической энергетики,
Гильотен организовывал исследования в области энергетики в ныне разрушенном Институте натурфилософии.
Говорят, что на протяжении всей жизни он не был близок ни с кем, кроме своей младшей сестры, которая также служила в Сумеречном дворе.
Он окутан многими легендами. Вот одна из них:
Говорят, что во время пребывания в институте он сумел создать мыслящую машину,
благодаря которой помогал своей сестре в её работе в Сумеречном дворе.
По большей части подобные заявления исходят от его предыдущих коллег (большинство из которых были убиты Элинасом),
а поскольку никаких вещественных доказательств этому не сохранилось, они так и не вошли в официальные документы.
Когда его однажды спросили об этом, он ответил: «Я очень сожалею. Мне нечего сказать».
Больше он не отвечал на подобные вопросы.
Вторая легенда:
В старости он покинул Исследовательский институт и уединился в своей мастерской.
Исследования, которые он проводил в последние годы жизни, так и не были опубликованы.
Единственное, что удалось найти в его личной мастерской, - это следы того, что там было что-то построено.
В дальнейшем эти легенды будут иметь эффект постановок Коппелиуса, которые невозможно завершить, -
будоража воображение, давая вдохновение и побуждая к упорному труду.
Мгновение правосудия
Эти карманные часы когда-то давались вершителям правосудия Фонтейна.
Часы не отличаются особой точностью,
но их можно использовать в качестве жетона при исполнении служебных обязанностей.
В своё время они получили широчайшее признание во всём Фонтейне.
Известие о том, что великий иллюзионист Парсифаль потребовала испытания боем, распространилось по всем новостным изданиям,
и это требование, наряду с её неожиданным проступком, вызвало в Фонтейне немалый фурор.
Согласие суда и выбранное лицо вызвали ещё больший переполох.
Представителем обвинения на поединке была выбрана судебный дуэлянт Марфиза.
Не повлияет ли происхождение Марфизы на её суждения или действия во время поединка?
Как связаны её прошлое и Парсифаль? И самое главное...
Кто из них сильнее? Эти вопросы с удовольствием обсуждали все желающие.
Карл Ингольд, журналист, когда-то знавший Парсифаль, вышел на пенсию
и решил больше никогда не браться за подобную работу, предпочитая путешествовать в компании исследователей по диким местам, затонувшим кораблям и руинам.
Но, возможно, из профессиональной гордости или по старой памяти, он всегда дорожил фотографиями, сделанными им во время работы журналистом.
Спустя годы, отвечая на приглашение встретиться со старыми друзьями, присланное заместителем директора Институт Нарциссенкрейца,
глядя на лица по ту сторону затвора, когда он делал групповую фотографию членов института,
он вспоминал, как когда-то много раз с упованием в сердце курсировал между Пуассоном и Кур-де-Фонтейном.
Эти несколько месяцев пролетели как сон - кто-то посчитает, что это слишком долго, а кто-то - слишком коротко.
Он вспомнил себя молодого, не желающего сдаваться, сколько бы людей ни советовали ему бежать,
какие бы обстоятельства ни возникали подобно потопу, способному положить конец всему и медленно затмить свет.
Он вспомнил многочисленные улыбки, которые видел сквозь объектив, все их причудливые идеи о будущем, которые слышал,
а затем - крики, треск и металлический лязг, которые слабо доносились из-под каменного пола.
И тогда он вспомнил о девушке и её трюке с насильным запиранием в тёмной безопасной пещере.
И его охватило сожаление о том, что он не записал её последний бой.
Забытый сосуд
Когда-то этот сосуд с вином принадлежал личности, многое совершившей ради Кур-де-Фонтейна.
Те, кто занимается определённой работой, если только они не родились безжалостными и жестокими,
в итоге обречены на крах, если только не прибегут к помощи содержащегося внутри эликсира.
Это принадлежало тому, кто должен был сделать то, что должно ради спокойствия Фонтейна.
Лишь спустя много лет, отойдя от дел из-за травмы, во время своего последнего расследования, он понял...
...что за кроличьей норой его никогда не ждала страна чудес - только водоворот.
...
Воспоминания всплывали, как пузырьки из порванной маски ныряльщика.
Он вспоминал свою юность, игры, в которые он играл с Дуайтом, Бэзил и Карлом.
Он всегда играл героя, а Карл был злым драконом Бармаглотом.
Он думал об объятиях директора, таких родных и знакомых, и точно так же он чувствовал себя в этот момент.
Он вспомнил бесчисленные лица, искажённые ненавистью в багровом пламени Пуассона,
а затем вспомнил, что и он сам отправлял невинных детей[Прим 1] в Институт Нарциссенкрейца.
А в конце яснее всего он ощутил то, что почувствовал при встрече со своими «сыном» и «дочерью».
Это было похоже на свет в конце длинного тоннеля, на то, как если бы он увидел себя до того, как надел маску.
Это было похоже на тщетное стремление ухватиться за паутинку в тёмных глубинах ада.
«Мой дорогой Ален, моя дорогая Мари-Анн... Мы никогда не были близки,
и даже под конец своей жизни я не знаю, как я мог бы быть для вас "отцом".
Но я не хочу терять воспоминания о том, как вы взрослели...»
Когда он очнулся от оцепенения, вся слава, весь позор, вся любовь и одержимость - всё растворилось в воде.
Лик старого солдата
Эта маска была подарена тому, чьё лицо было изранено при служении Фонтейну.
Она пришла на смену ужасающему облику - славе, а может быть, и позору старого солдата.
Но если шрамы можно замаскировать, раны, оставленные на сердце, не исчезнут.
«Если я не вернусь, я оставляю этих двух детей тебе».
Так сказала ему его подруга - та самая, с которой он вырос и вместе служил Фонтейну.
«Я не прошу тебя отправиться на битву со мной», - хотела сказать она.
Но их молчаливое взаимопонимание превратилось в пустоту, растянувшуюся на годы.
Пока они молчали о случившемся в Пуассоне, его как будто и не было.
«На этот раз Институт действительно может утонуть, и в отсутствие меня и директора здесь будет небезопасно.
Поэтому лучше доверить детей таким надёжным людям, как ты и Ингольд»,
- пояснила его подруга, видя, как он смотрит на неё, онемевший под этой маской.
«Когда я вернусь с триумфом, давай пригласим Ласкера и Ингольда на встречу.
Я приготовлю ужин. Покажу всё своё мастерство».
Увидев подозрение в его глазах, она сердито добавила:
«Я поднаторела в готовке за последние годы! Детям очень нравится!»
«Ну что ж, прощай, Гильотен... Мой дорогой Эмманюэль.
Надеюсь, у тебя всё будет хорошо. Не ввязывайся в неприятности.
И я надеюсь, они не успели разгромить мой дорогой "Спонсиан"...»
Он не любил детей. Более того, он не хотел иметь никаких дел с людьми,
потому что они только и делали, что напоминали ему, что в них тоже течёт красная кровь.
Но раз уж давнишняя подруга попросила его, он присмотрит за ними.
А потом просто вернёт Бэзил её заботы...
Галерея[]
Примечания[]
- ↑ Имеются в виду Жакоб Ингольд и Рене де Петрикор.
На других языках[]
| Язык | Официальное название |
|---|---|
| Русский | Охотник Сумеречного двора |
| Английский | Marechaussee Hunter |
| Китайский (Упрощённый) | 逐影猎人 Zhúyǐng Lièrén |
| Китайский (Традиционный) | 逐影獵人 Zhúyǐng Lièrén |
| Японский | ファントムハンター Fantomu Hantaa |
| Корейский | 그림자 사냥꾼 Geurimja Sanyangkkun |
| Испанский | Cazador Fantasmal |
| Французский | Chasseur de la Maréchaussée |
| Тайский | Marechaussee Hunter |
| Вьетнамский | Thợ Săn Marechaussee |
| Немецкий | Schattenjäger |
| Индонезийский | Marechaussee Hunter |
| Португальский | Caçador das Sombras |
| Турецкий | Mareşose Avcısı |
| Итальянский | Cacciatore della Maréchaussée |
